Северский Донец

А. Парамонов

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ РЕКИ СЕВЕРСКИЙ ДОНЕЦ НАСЕЛЕНИЕМ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В КОНЦЕ XVIII – НАЧАЛЕ XX СТ.[1]

            Река Северский Донец - главная водная артерия Харьковской области, зарождаясь в Среднерусской возвышенности на территории Белгородской области, он проходит по Харьковской области около 370 км. Берега Северского Донца были заселены с древнейших времен, о чем говорят стоянки древнего человека у сел Синичино (Изюмский р-н Харьковской области) и Сидорово (Славянский р-н Донецкой области). Археологами обнаружены вдоль его берегов остатки стоянок, городищ, могильники, оборонительные и культовые сооружения, каменные половецкие изваяния, клады монет и др. Северский Донец упоминается в поэтическом произведении древности «Слово о полку Игореве» XII в., «Записках о Московии» австрийского дипломата и путешественника Сигизмунда Герберштейна 1549 г.,  «Книге Большому чертежу» де Боплана 1627 года. Упоминается река и в многочисленных архивных документах XVII – XVIII вв. связанных с построением Цареборисовской крепости, доставлением провианта по Северскому Донцу в Святогорскую пустынь, устройстве Старо-украинской оборонительной линии и др. Краткие сведения встречаются о Донце и в Описаниях харьковского наместничества (конец XVIII в.) [1]. Первую обширную статью о Северском Донце написал помещик Изюмского уезда Помпей Катонович Шабельский в 1848 г., имение которого располагалось у Донца, вблизи вновь открытого Святогорской Успенской обители [2].  

            В мою задачу входило используя источники ЦНБ Харьковского университета им. В.Н. Каразина и документы Государственного архива Харьковской области рассмотреть вопрос использования вод Северского Донца населением Харьковской губернии до начала XX  столетия. Вот те основные функции, которые выполнял Северский Донец: 1) Оборонительная; 2) Переправы, паромы, мосты; 3) Судоходство; 4) Источник питьевой воды; 5) Рыболовство; 6) Водяные мельницы. Рассмотрим каждую в отдельности.

            Оборонительная. Из летописных источников известно, что с 1571 г. река Северский Донец служила пограничным рубежом с Крымско-татарским ханством и ногайской ордой. На не многочисленных бродах (Абашкин, Бишкинский, Берецкий, Изюмский и др.) стояли сторожи Рыльских, Путивльских, Ливенских станичников, в задачи которых входила вовремя оповестить воевод приграничных городов о приближении татарской и ногайской конницы. Более активное использование реки в обороне Российских рубежей начинается с 1755 г., когда славяно-сербские поселенцы продолжили строительство Старо-украинской оборонительной линии вдоль Северского Донца.  

            Переправы, паромы, мосты. В XVII в. через Северский Донец в качестве переправы использовались броды и перевозы. В XVIII  в. начинают применяться паромные переправы и мельничные плотины. Паромы тогда представляли собой 2 лодки сделанные грубо из белых тополей, скрепленными досками, для движения по реке применялись весла и багры. Паромы располагались, прежде всего, у уездных городов Змиева, Чугуева, Изюма и поддерживались из городских доходов. Из крупных мельничных плотин на 1770-е годы известны: у впадения в Северский Донец речки Беречки плотины Ландмилицейского полка Петровской крепости (Балаклейский р-н) и помещика Капустянского у дер. Ивановки (Изюмский район) [3]. На 1774 г. в Южной части течения Северского Донца  имелись также несколько мостов: у сл. Маяки, сл. Писаревки и у г. Изюма Святогорского монастыря [3]. 

            Судоходство. Как бы не хотелось писателям и журналистам XIX и XX вв., активно для судоходства Северский Донец не использовался. По воспоминаниям старожилов о судоходстве писали Г.П. Данилевский и П.К. Шабельский [2]. В описании Харьковского наместничества 1785 г. указывалось, что во время войны с Оттоманской Портой на байдарах из Змиева на устье р. Дон поставлялись провиант и другие припасы [1]. Филарет (Гумилевский) в Историко-статистическом описании Харьковской епархии неоднократно упоминает казацкую пристань у г. Изюма, а также привел донесение (от 5 марта 1728 г.) полковника Григория Квитки фельдмаршалу Голицыну о службе казаков Харьковского  полка и 10 из них охраняют под Изюмом байдары (будары) и байдарные припасы.  Но уже с 1760-х годов на Донце появляются мельничные плотины, которые «… возвысили и засорили дно реки, а берега покрыли водою, и потому судоходству быть не способно…» [1]. В экономическом примечании на Изюмский уезд также говорится: «судового хода и гонки лесов за мельничными плотинами не бывает» [4]. Ничего не говорит о судоходстве по Донцу и путешествующий к Торским соляным промыслам в 1774 г. академик Гильденштедт. В начале XIX столетия Таганрогский градоначальник генерал от инфантерии А.А. Дашков составлял компанию для построения судов на Донце. В 1804 г. и в 1806 г. Слободско-украинский губернатор И.И. Бахтин рапортом в Департамент водяных коммуникаций доносил, что судоходства по рекам губернии нет, а единственной способной к этому рекой является Северский Донец [5]. 21 июля 1806 г. И.И. Бахтин дал ордер губернскому землемеру Драгомиру, чтобы он составил карту Северского Донца с указанием всех затруднений для судоходства: мельничных плотин, отмелей и т.д. Такая карта была составлена в чернее на 7 января 1807 г. [6]. Уже в мае 1807 г. в Харьков прибыл гидравлический инженер коллежский асессор Матушинский. Он по предложению директора Днепровских порогов тайного советника фон Бема отправился в разные города Полтавской и Слободско-украинской губерний для отыскания чернорабочих. Прежде всего 25 водолазов и 200 разнорабочих, необходимых для очистки р. Северский Донец, сроком на три месяца. Наем происходил на квартире полицмейстера 9 и 10 мая 1807 г. с 11 часов, где с каждым желающим составлялись условия работы. Но производилась ли очистка, или нет, пока неизвестно.    

            Идею построения судов на Донце поддерживал преемник А.А. Дашкова на посту градоначальника барон Кампенгаузен. Он добился даже указа, в котором говорилось: «для особенного покровительства купеческого мореплавания по Азовскому морю, а паче для поощрения собственного судостроительства, все предметы, к тому относящиеся, вверить попечению одного лица под названием: главного попечителя судоходства по Азовскому морю, возлагая сие звание на Таганрогского градоначальника барона Кампенгаузена» [2]. Однако вскоре Балтазара Балтазаровича Кампенгаузена отозвали для министерской должности, он даже останавливался в Харькове, правда вынужденно. В январе 1817 г. он исполнял должность государственного контролера, следуя в Петербург в дороге заболевает и в течение двух недель его лечили врачи Харьковского университета [7].  

            В декабре 1817 г. начальником 2-го округа путей сообщения Саблуковым был назначен разъездной смотритель по реке С. Донец – сотник войска Донского Попов, который до этого исполнял должность смотрителя Нижнего Дона. Его контора располагалась в Изюмском уезде, губернское начальство представило его полицейским служителям Волчанского, Змиевского и Изюмского уездов, так как именно с ними он должен был взаимодействовать [8]. Однако судоходство о котором было заявлено назначением Попова так и не осуществилось до времен Николая I.  

            Хотя надо сказать, что небольшие суда и плоты с лесом по Донцу проходили, главным образом в Луганский литейный завод. Из дела за 1820 г. видно, что главный директор путей сообщения Российской империи был весьма недоволен, что владельцы мельниц всячески препятствовали проходу плотов и судов к Луганскому литейному заводу, а помещица Константинова и вовсе не пропустила суда и плоты, чем нанесла убытков заводу на 1000 рублей. Слободско-украинский губернатор в том же году получил распоряжение, в котором требовалось от него известить всех владельцев, чтобы они устроили в мельничных плотинах ворота для прохода судов и не препятствовали их прохождению, в противном случае такие плотины будут сломаны [9].   

            Князь М.С. Воронцов обращал внимание на судоходство этой реки и им же был заказан в Ливерпуле небольшой железный пароход, который получил название «Лисичанск» и недолго ходил по Северскому Донцу, поднимаясь до восстановленной Святогорской обители (1844 г.).  

            В начале XX в. инженер Н.П. Пузыревский разработал проект устройства водного пути из Белгорода до впадения Северского Донца в Дон. Для этого в нижнем течении Донца было устроено семь шлюзов [10]. Хотя первая плотина со шлюзовой камерой была построена на Донце еще в 1891 г. на границе Старобельского уезда, вблизи с. Лисичанск  землевладельцем ротмистром А.Н. Мицельским [11]. Плотина была низко-подъемная во всю ширину реки (75 сажень, 1 сажень – 3 аршина, или 2, 1336 м.). Шлюз шириной в 5 сажень был устроен рядом с левым берегом реки на глубине 1 ½ аршина (1 аршин – 16 вершков, или 71, 12 см.). Указывалось, что шлюз необходим для прохода судов на бычьей тяге, гонки плотов и сплава дров.       

            Источник питьевой воды. Вода из северского Донца постоянно использовалась для питья и приготовления пищи. В экономических примечаниях на Волчанский, Змиевской, Изюмский, Старобельский уезды на 1780-1805 гг. постоянно говорится о том, что вода в Северском Донце «…для употребления людей здорова.» [4, 12, 13, 14, 15]. Чистоту воды у берегов поддерживали большое количество родников, особенно у таких населенных пунктов как Камянка, Краснянка, Студенок. Вода для питья использовалась населением и в конце XIX и начале XX вв. Например, в 1899 г. в г. Чугуеве население предместий Успенское и Калмыцкое просили перенести купание лошадей расквартированных в Чугуеве 28-го Новгородского драгунского и 1-го Оренбургского казачьего полков ниже по течению Северского Донца к сл. Осиновой, так как они используют воду для питья и приготовления пищи [16]. 

            Чистоту воды в реках Харьковской губернии с конца XIX в. начинают контролировать уездные исправники и врачебное отделение губернского правления. Запрещается мочка конопли и промывка шерсти в речках, хотя в Северском Донце это не разрешалось и раньше. Вблизи Северского Донца располагался единственный сахарный завод в Волчанском уезде и бумажная фабрика в Змиеве, принадлежащие товариществу «Ротермуд и Вейсе». Стоки с этих предприятий естественно поступали в Северский Донец, проходя через  отстойники и поля орошения. Однако постоянные жалобы населения на загрязнения реки, подчас даже необоснованные, заставляли уездных исправников регулярно брать воду на анализы выше и ниже по течению от места расположения предприятий [17].   

            Значительным загрязнением Северский Донец подвергся в январе 1911 года, причиной его стали стоки Таволжанского свеклосахарного завода братьев Боткиных, расположенного в Белгородском уезде Курской губернии [18]. Загрязнению сопутствовала гибель рыбы, которую население Волчанского уезда вылавливало и даже продавало на базаре в г. Волчанске, пока Председатель Волчанской уездной земской управы Колокольцев не инициировал создание комиссии для выяснения причин загрязнения и гибели рыбы. По всему течению реки Северского Донца, начиная от селений Таволжанка Белгородского уезда и до границы Волчанского уезда были взяты пробы воды на анализ (см. Приложение 1). Пробы воды были взяты и в притоках Донца: Волчьей, Хотомлянке, Польной. Приват-доцент Харьковского императорского университета В. Фавр сделал следующие выводы: «…вода реки Северский Донец уже в месте вхождения ее из Белгородского уезда в пределы Волчанского оказывается сильно испорченной, с ясно ощутимым гнилостным запахом. Четыре пробы взятые в верхнем течении Донца, обнаруживают присутствие очень большого количества разлагающихся органических веществ: в пробе, например, около Таволжанской мельницы окисляемость равна 29,6 миллиграммам! А в других 15,1; 11,4; и 6,9; количества безусловно не свойственного естественному составу речных вод данного региона. Такое загрязнение может быть внесено только сточными водами какого-либо крупного завода и скорее всего свеклосахарного…Вполне естественна поэтому гибель рыб, лишившихся необходимого для дыхания кислорода…Благотворное влияние воды притоков особенно заметно в пробе 6; взятой у с. Верхней Писаревки у впадения в Донец р. Польной: там окисляемость вследствие разбавления падает до 3,4; вода имеет лишь землистый запах и содержит соли азотной кислоты которых не может быть в воде гнилостной. Однако и в нижнем течении Донца в пределах уезда в Печенегах вода не успевает приобрести нормальных свойств: настолько значительно было первоначальное ее загрязнение. Летом самоочищение реки совершалось бы энергичнее, река очистилась бы скорее, но зимой при низкой температуре воды и затруднением льдом притока к воде кислорода воздуха этот процесс совершался медленно…» [18]. Харьковское губернское правление в письме к Курскому губернатору изложило весь ход исследований, и предоставило материалы комиссии. Не ясно только, были ли наказаны владельцы Таволжанского завода, или нет? В подобных случаях на территории Харьковской губернии владельцев винокуренных и свеклосахарных заводов наказывали штрафами, а иногда и запретом на дальнейшее производство до установки очистных сооружений.            

            Рыболовство. Надо отметить, что с конца XVIII в. рыбой население называло только столбы, т.е. белугу и осетров, которые доставлялись из Донских станиц и продавались на ярмарках и еженедельных базарах (в первой половине XIX в. цена составляла за рыбу 4 руб. за пуд, икра паюсная и рассыпная от 16 до 20 руб. за пуд, 1 пуд – 16,9 кг.) [19]. Особую категорию составляла тарань, которая также привозилась с Дона и была в рационах пищи того времени. Особенно когда речь шла о найме рабочих для строительства жилых и казенных зданий, или храмом. В контрактах рабочие указывали количество муки, круп, хлеба, яиц и определенное число тарани, иногда достигавшее несколько тысяч штук (например, в контракте от 29.01.1823 г. на строительство церкви в сл. Преображенская Змиевского уезда, рабочие попросили 5000 штук тарани) [20]. Рыба же водившаяся в Северском Донце называлась мелкой, поэтому ее солили, вялили для своего обихода, а на базарах продавали в свежем виде. Даже сом весом в 4 воза не считался рыбой.    

            Рыболовство на территории Слободской Украины строго регламентировалось царскими указами. Право на рыбные ловли получали монастыри, церкви, землевладельцы, казенные селения. Нарушения права рыбных ловель наказывалось, известна жалоба Святогорских монахов на жителей сл. Маяки в 1666 г. за то, что те пользовались их рыбными ловлями. В Северском Донце, исходя из экономических примечаний водились сомы, сазаны, голавли, щуки, окуни, судаки, лещи, чебаки, налимы, окуни, ерши, пескари, караси, лини, плотва, вырезубы, белезни, язи [4, 12, 13, 14, 15].  

            За гибелью рыбы, если такая вдруг происходила, следили уездные исправники. В 1901 г. рыбак-любитель учитель из г. Харькова Е.В. Слепцов гостил у своего приятеля землевладельца Змиевского уезда А.Н. Ильинского. 22 мая он удил рыбу у дер. Крейдянки и наблюдал массовую гибель крупных размеров сомов и голавлей. Им была написана статья в Харьковские губернские ведомости, а Южно-русское общество акклиматизации обратилось с письмом к Харьковскому губернатору. Сведения изложенные Е.В. Слепцовым подтвердились. Дохлую рыбу наблюдали местные жители, владелец мельницы в Крейдянке Кириллов, перевозчик-лодочник Куликов и др. При этом старожилы говорили о том, что подобного они не помнят. Средние размеры погибших голавлей и сомов составляли 3-4 аршина, а отдельные экземпляры сомов достигали 10 аршин. После проведения исследования Змиевской уездный исправник доложил Харьковскому губернатору, что рыба погибла от проливных дождей в Меловатской волости, что вызвало сток меловой породы в Донец, сомы и голавли поднимались на поверхность и погибли под колесами водяной мельницы Кириллова [21].     

            Водяные мельницы. Использование вод Северского Донца для работы мельниц являлось самым значительным с точки зрения хозяйственной деятельности человека. Большинство водяных мельниц строилось на маленьких речках и прудах, это объясняется прежде всего низкими затратами для строительства и поддержания плотины и мельничных амбаров. Поэтому на Северском Донце строили мельницы либо богатые землевладельцы, либо общество казенных крестьян. Преимущество такой мельницы было очевидным, она работает круглогодично, на ней можно молоть больше количество муки, так как установлено больше поставов (мельницы на мелких речках имели 1 мельничный амбар и 3-5 поставов (жерновов), а на Северском Донце количество постава достигало 24 поставов). Мельницы на Донце также использовались для устройства сукновальных гнезд (сукно изготавливалось путем набивания войлока на ткань из конопли, или крапивы под проточной водой), для большего количества крупяных толчей, а граф Девиер даже устроил на водяной мельнице в с. Богородичное Змиевского уезда 1 раму для пиления дерева [12].

Занимаясь исследованиями по истории Харьковской губернии, я давно уже пришел к выводу, что самое главное в сохранении природных ресурсов страны, это чтобы у каждого клочка земли был хозяин. Если рассматривать земли, примыкающие к Северскому Донцу, то получается, что все они принадлежали частным лицам, или уездным городам, редко казенным селениям. Частный владелец очень рационально использовал эти земельные наделы, сохраняя и сенокосы, и леса, и сады. Между тем и государство в лице императоров запрещало массовую порубку лесов, мочение конопли и мойку шерсти в крупных реках, закрывало мельничные плотины, затопляющие берега (например, сл. Камянка Изюмского уезда, разобрана плотина Капустянского). Зато поощряло насаждение лесов (помещик Я.И. Данилевский в Змиевском уезде насадил 700 десятин соснового леса, награжден орденом «Св. Владимира» IV степени), контролировало промышленные предприятия на предмет загрязнения рек. В наше время такого хозяина нет, и в ближайшее время вряд ли он появится, а без него говорить о сохранении природных ресурсов, или таких рек как Северский Донец, по моему мнению, просто не имеет смысла.  

                                                           Источники и литература:

1. Описи Харківського намісництва кінця XVIII ст. // К. – 1991 р. – Сс. 25-29, 55, 93.
2. П. Шабельский, Историческое описание реки Северного Донца, вблизи Святых гор // Записки Одесского общества истории и древностей. Одесса. – 1848 г. – Т.2, - отд.1. – Сс.285-301.
3. Дневник путешествия по Слободско-украинской губернии академика С.-Петербургской академии наук Гильденштедта, в августе и сентябре 1774 года // Харьковский сборник. – Х. - 1891 г. – Сс.85-153.  
4. ГАХО Ф.24, оп.3, ед.хр.5.   
5. ГАХО Ф.3, оп.12, ед.хр.88, л.4.
6. ГАХО Ф.3, оп.14, ед.хр.294.  
7. ГАХО Ф.3, оп.32, д.107, лл.1-4. 
8.  ГАХО Ф.3, оп.32, ед.хр.158, лл.1-11.
9. ГАХО Ф.3, оп.46, ед.хр.437, лл.1-3.
10. А.И. Лурье, Вода бесценный дар природы // Х. – 1990 г. – С.14.
11. ГАХО Ф.4, оп.126, ед.хр.872, лл.1-45.
12. ГАХО Ф.24, оп.3, ед.хр.16.
13. ГАХО Ф.24, оп.3, ед.хр.17.
14. ГАХО Ф.24, оп.3, ед.хр.19.
15. ГАХО Ф.24, оп.3, ед.хр.22.
16. ГАХО Ф.4, оп.133, ед.хр.345, лл.1-2.
17. ГАХО Ф.4, оп.144, 6ед.хр.505, лл.1-16.
18. ГАХО Ф.4, оп.165, ед.хр.350.
19. ГАХО Ф.194, оп.1, ед.хр.32.  
20. ГАХО Ф.40, оп.13, ед.хр.2561, л.55.  
21. ГАХО Ф.4, оп.138, ед.хр.427, лл.1-12.   
22. ГАХО Ф.4, оп.139, ед.хр.828, лл.1-7.
23. ГАХО Ф.3, оп.120, ед.хр.823, лл.1-8.
24. ГАХО Ф.4, оп.100, ед.хр.1166, лл.1-10.
25. Харьковский календарь на 1915 г.